Сергей Ушаков родился 11 июня 1908 года в посёлке Красный Май Вышневолоцкого района Тверской области. После окончания средней школы он работал стеклодувом, а затем мастером на знаменитом стеклозаводе «Красный Май», который ещё в дореволюционное время выпускал в большом количестве абажуры для керосиновых ламп и столовую посуду, пользовавшиеся огромным спросом, а в советское время научился изготавливать такое цветное стекло, что из него сделали «рубиновые» звёзды на башни Московского Кремля.
В 1930 году Сергея призвали на службу в Красную Армию, и он, как и многие сверстники, связал свою жизнь с авиацией, окончив школу авиаспециалистов, затем — Воронежскую школу лётчиков, а в 1941 году — Полтавские курсы усовершенствования штурманов ВВС. В составе бомбардировочного полка штурман Ушаков участвовал в «зимней войне» с Финляндией, совершил четырнадцать боевых вылетов, досрочно получил звание капитана и был награждён орденом Красного Знамени.
Ещё до начала Великой Отечественной войны Сталин принял положительное решение по обращению к нему известного лётчика Александра Голованова, будущего первого (и единственного за всю войну) командующего Авиацией дальнего действия, относительно принятия срочных мер по освоению слепых полётов в облаках экипажами бомбардировочной авиации. Специально отобранные лётчики и штурманы приступили к изучению самого современного в то время тяжёлого бомбардировщика ТБ-7 конструкции Владимира Петлякова. Самолёт имел скорость 440 км/час на высоте 6000 м, потолок высоты — 9300 м, дальность полёта — до 6000 км, боевую нагрузку — до 4000 кг бомб. В числе этих штурманов оказался и Сергей Ушаков.
В первые дни войны он прибыл в 412-й авиаполк дальнего действия, получивший в декабре 1941 года номер. Полк комплектовался в основном из лётчиков полярной и гражданской авиации с большим опытом полётов в сложных метеоусловиях, а штурманами были кадровые командиры с высшим образованием. Сергея Фёдоровича назначили штурманом второй эскадрильи. На базе в подмосковном Монине личный состав изучал теорию и проходил различные тренировки.
8 августа 1941 года, после первых бомбардировок нашей морской авиаций Берлина, Сталин издал приказ:
«Т-щу Водопьянову.
Обязать 81-ю авиадивизию во главе с командиром дивизии т. Водопьяновым с 9.08 на 10.08 или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налёт на Берлин. При налёте кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра. В случае если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбёжки г. Кёнигсберг.
И. Сталин 8.08.41»
В первом налёте принимало участие 8 бомбардировщиков ТБ-7. Из четырёх самолётов, отбомбившихся по Берлину, на базу вернулся только один. Михаил Водопьянов, Герой Советского Союза № 6, был снят с должности командира 81-й дивизии, но оставлен в части в качестве командира экипажа.
В ходе обороны Москвы и при контрнаступлении советских войск полк, в котором служил Ушаков, наносил удары по коммуникациям и железнодорожным узлам в тылу противника. Бомбардировкам подвергались станции, штабы, скопления войск в районе Смоленска, Витебска, Орши, Вязьмы, Минска, Полоцка, Брянска, Старой Руссы, Невеля. Нередко самолёты полка использовались и для заброса разведгрупп в тыл противника. Наш земляк осваивал премудрости действий дальней авиации, сдавал зачёты по знанию самолёта, двигателя, вооружения, успешно выполнил контрольный боевой вылет, где целью был железнодорожный узел Полоцк.
В августе 1942 года при бомбардировании объектов Данцига бомба очень крупного калибра, сброшенная штурманом Ушаковым, упала на берегу канала, в котором стоял большой военный корабль. Взрывной волной снесло надпалубные сооружения, корабль долго ремонтировался. Была сильно разрушена и судостроительная верфь.
Следующий вылет экипажа Ушакова в глубокий тыл противника состоялся через несколько дней. В схватку с нашими бомбардировщиками вступила немецкая система ПВО, но экипаж подошёл к цели на большой высоте — 7100 м, сбросил четыре бомбы, по тонне каждая, и без происшествий вернулся на аэродром. Английская «Дэйли телеграф» писала: «В ночь на 27 августа советские бомбардировщики вновь совершили налёт на Данциг. Их налёты являются блестящим доказательством их силы, дающей им возможность заставить население Германии почувствовать войну в то время, когда русские армии и авиация участвуют в одном из величайших в истории сражений, происходящих в глубине их собственной страны».
Несколько вылетов Ушакову довелось выполнить на бомбардировку войск противника в районе Сталинграда. Особенно запомнились ему два массированных удара в ночь на 25 сентября 1942 года по району балки Сухая Мечетка. В первом полёте Сергей Фёдорович сбросил серию из сорока 100-килограммовых фугасных бомб, растянув её на 800 м. Во втором вылете сбросили восемь бомб, по полтонны каждая. Плотность вражеских войск и техники в этом месте была высокой, поэтому противник понёс ощутимые потери от ударов дальних бомбардировщиков.
Запоминающимся был вылет в феврале 1943 года с лётчиком Михаилом Родных, будущим Героем Советского Союза. Ушаков вспоминал: «Нам предстояло ударом по железнодорожному узлу Льгов задержать вражеские подкрепления и тем облегчить войскам Воронежского фронта освобождение Курска и Белгорода… Взорвалась первая бомба. Я ничего не успел заметить, так как сильной волной нас забросило на несколько десятков метров в облака, затем подбросило ещё и ещё раз. Самолёт начал было терять управление, но лётчик успел удержать его и вовремя набрать нужную скорость. «Ну как, накрыл?» — переходя в горизонтальный полёт в облаках, спросил Михаил. — «Ничего не видел». Мы вышли под облака. Взору открылась цель, и я чуть не вскрикнул от удовольствия. Несмотря на то, что после разрыва бомб прошло не более трёх минут, на железнодорожном узле возникло два больших пожара... Спустя ещё несколько мгновений в районе первого пожара начали мелькать маленькие взрывы — это рвались боеприпасы. А затем раздался взрыв огромной силы. Между очагами пожаров было метров двести. Значит, они возникли от первой и четвёртой бомб, а две другие разорвались тоже на узле… Радист сообщил на землю: «Задание выполнили по основной цели. Высота бомбометания — двести пятьдесят метров. Цель обработана отлично»… 8 февраля войска Воронежского фронта освободили Курск, а на другой день — Белгород. Наш боевой вылет, в результате которого вышел из строя на несколько часов железнодорожный узел Льгов, была уничтожена вражеская техника, боеприпасы и горючее, давал нам моральное право считать себя активными участниками этих событий».
В марте 1943 года Ушаков выполнил особое правительственное задание. Его включили штурманом в экипаж подполковника Энделя Пусэпа, доставивший в Англию на оборудованном под пассажирский самолёт бомбардировщике ТБ-7 правительственную делегацию СССР, а также авиационных специалистов, принимавших и перегонявших поставляемые в Советский Союз английские бомбардировщики. Вместе с пассажирами был доставлен секретный пакет королю Великобритании Георгу VI. Сложнейший, не знакомый штурману маршрут пролегал частично над районами военных действий и в полярной области, но Ушаков отлично справился с заданием.
В условиях дефицита фронтовых бомбардировщиков полк, помимо бомбардировок глубокого тыла противника, принимал участие и в стратегических операциях. В Курской битве он опробовал самую мощную в мире авиабомбу ФАБ-5000. Ушаков вспоминал: «Перед наступлением на орловском направлении наш полк бомбардировал скопления немецкой пехоты и танков в районе совхоза «Прогресс», а в ночь на 13 июля всем составом дивизии мы нанесли удар по станции Орёл. На каждый самолёт нам подвешивали до четырёх тонн бомб, преимущественно крупного калибра — от 250 до 2000 килограммов. В эту же ночь была сброшена и пятитонка. В районе станции противник сосредоточил такое количество прожекторов и артиллерии, какого до этого не наблюдалось. Немцы задействовали зенитную артиллерию всех калибров. Нетрудно было догадаться, насколько выросло значение железнодорожного узла в связи с начавшимся наступлением советских войск. В ночь на 14 июля мы нанесли удар по резервам противника в районе Болхова, последующие три ночи опять бомбили составы на станции Орел, а в ночь на 19 июля нанесли удары по авиационному городку и аэродрому...» Приказом верховного главнокомандующего от 27 мая 1944 года За успешные бомбардировки противника в районе города и станции Орёл в ходе Курской битвы полку было присвоено почётное наименование «Орловский».
27 июля 1943 года подполковнику Сергею Фёдоровичу Ушакову было присвоено звание Героя Советского Союза, и 6 августа Михаил Иванович Калинин вручил ему в Кремле медаль «Золотая Звезда» № 1057 и орден Ленина.
Вернувшись в полк, Ушаков получил приказ о назначении в центральный аппарат помощником главного штурмана. Телеграммы с просьбой оставить в полку не помогли, но до получения официального ответа Ушакову разрешили продолжать боевые полёты.
Его 746-й авиаполк ориентировался уже на Ленинградский фронт, где атакам подвергались позиции немецкой тяжёлой артиллерии, обстреливавшей город. Сергей Фёдорович вспоминал о первом вылете к Ленинграду: «Медленно набирая высоту, обошли Москву с востока, вышли на Клин… Ленинградское шоссе, тянувшееся по курсу слева, на которое я периодически в силу привычки поглядывал, напоминало о том, что в 1928 году, во время Всесоюзной зимней спартакиады, в составе команды Вышнего Волочка я участвовал в лыжном звёздном пробеге. Расстояние от Волочка до Москвы по шоссе мы преодолели за три дня. И все три дня стоял мороз 26—28 градусов с сильным пронизывающим ветром... Вот показался Калинин. И тут, в 1926 году, участвуя в соревнованиях по лыжам, я выиграл первое место в беге на 10 километров среди юношей и был включён в команду Твери для участия во всесоюзных соревнованиях, проводимых в Подмосковье. В Твери мы скользили по Волге, а в Москве пришлось бежать уже по пересечённой местности. И вот на одном из крутых спусков я сломал лыжу. Обидно было до слёз.
Уже в сумерках показались контуры Вышнего Волочка — города моего детства и юности. В его окрестностях я родился, с малых лет почти каждое воскресенье бывал в городе. В шестом и седьмом классе учился в Единой трудовой школе города. Это были школы совместного обучения, хотя ещё существовали и женские гимназии, и мужские реальные училища. Хорошо запомнилось здание, приспособленное под школу, с видом на обводный канал, на два красивейших христианских собора и городской сад.
Особенно тесно меня связывал с городом спорт. По лыжам и легкой атлетике, футболу и баскетболу я постоянно принимал участие в соревнованиях на первенство города. В наступающей темноте показались трубы родного завода, маленькой частицы моей огромной страны. Здесь я провёл детство, юность. Завод «Красный Май» — стекольный. На нём, как и всюду в стране, трудились под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы!» Никто никогда и не думал, что стеклянная бутылка, наполненная специальной жидкостью, в руках советского солдата станет эффективным оружием против самого современного средства вооружённой борьбы — танка. Танки врага горели от метко брошенных из окопа бутылок с горючей смесью, которые выпускали рабочие моего родного завода.
Никогда на заводе при мне и после моего ухода в армию не изготовляли дроты — стеклянные трубочки. Не было такого опыта и в прошлом. Война заставила этим заняться. На всех фронтах лилась человеческая кровь. И для того чтобы спасти жизнь многим тысячам раненых, надо было из глубокого тыла страны к фронту, в госпитали и лазареты, доставлять кровь доноров. Причём эту кровь следовало перевозить такими порциями и в такой посуде, которая позволяла бы её использовать в полевых условиях. Вытянуть такой дротик из огненной стеклянной массы надо было вручную. Это очень сложный процесс, но его хорошо освоили рабочие завода.
Выполнял наш завод и ещё один важный правительственный заказ. Необходимо было срочно освоить выпуск новых стёкол для морских судов. Стекло должно было пропускать только инфракрасные лучи. Такое стекло «ночного видения» раньше в стране не производилось. Требовалось самим разработать технологию стекловарения. Красномайцы с помощью учёных академика Вавилова Сергея Ивановича и его последователя и ученика Варгина Владимира Владимировича решили и эту сложнейшую задачу.
Трудности, связанные с выполнением сложных заказов, усугублялись внутренними трудностями, вызванными войной. С завода на защиту Родины ушли сотни высококвалифицированных специалистов, инженеров, техников. Те, кто остался, работали по две-три смены. Но производство всё-таки шло на убыль, не хватало топлива, в печах гасли огни. Чтобы завод не остановился, надо было принимать срочные меры. Топливную проблему решить легче, а вот как быть с кадрами? По призыву заводской партийной организации к верстакам и станкам вернулись пенсионеры. Те, которые сами уже не в состоянии были работать, стали учить женщин и подростков сложной специальности стеклодува. И дело пошло на лад…»
Приказом наркома обороны Сталина 18 сентября 1943 года 746-й авиаполк дальнего действия был преобразован в 25-й гвардейский.
28 ноября — 1 декабря 1943 года состоялась Тегеранская конференция — первая за годы Второй мировой войны встреча лидеров трёх стран антигитлеровской коалиции: Франклина Рузвельта (США), Уинстона Черчилля (Великобритания) и Иосифа Сталина (СССР). В эти дни в Тегеране решались судьбы миллионов людей и будущее мира.
Во время подготовки конференции Ушаков получил приказ командующего доставить из Тегерана в Москву на американском самолёте С-54 госсекретаря США Корделла Хэлла. Наш земляк назначался на рейс штурманом-лидером. 18 октября состоялся этот знаменательный полёт.
По окончании конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, продолжавшейся в Москве до 30 октября, Ушаков тем же самолётом и в том же амплуа доставил госсекретаря США обратно в Тегеран, а затем вернулся в нашу столицу.
Вскоре его вызвал командующий Авиацией дальнего действия генерал-полковник Александр Голованов и приказал готовиться к сверхсекретному рейсу в Тегеран через Сталинград и Баку. Вылетели 24 ноября, и самолёт вёл сам командующий. В Баку в ожидании дальнейших указаний просидели на аэродроме два дня, а утром 27 ноября перелетели на другой аэродром, где уже стоял самолёт Виктора Грачёва — командира 2-й авиадивизии особого назначения. Через несколько минут на аэродром въехала колонна легковых автомобилей, и из первых машин вышли Сталин, Молотов, Ворошилов и другие лица. После краткого доклада Голованова одна группа вместе со Сталиным направилась к самолету Грачёва, остальные — к самолёту Голованова, где штурманом был Ушаков. До Тегерана их сопровождали три группы наших истребителей.
По окончании Тегеранской конференции Ушаков получил личный приказ командующего доставить в Москву на исполненном в пассажирском варианте американском бомбардировщике Б-24 нового посла США в СССР Аверелла Гарримана.
Погода по маршруту была очень сложной: низкая облачность высотой 70—100 м, горизонтальная видимость 500 м, а в снегопаде даже меньше. Командир-американец принял решение лететь под облаками, на минимальной высоте, и не внял рекомендациям Ушакова подняться за облака. После Астрахани пропала связь с Москвой, и наш штурман переключился на инструментальное самолётовождение. Когда прошли над знакомым Ушакову Мичуринском, оказалось, что маршрут слепого полёта он рассчитал точно. Лётчик старательно выдерживал заданный курс и оперативно вводил поступающие от штурмана поправки на угол сноса. Дважды самолёт оказывался в плотном снегопаде, ориентиры терялись, но вот радист сообщил, что связь с Москвой установлена. Вдоль Москвы-реки подошли к столице, пролетели рядом с Кремлём, достигли аэродрома и приземлились на полосе, обозначенной большим количеством бочек с горящим в них мазутом. Американский пилот подошёл к Ушакову, обнял его за плечи и сказал: «Ваш большой опыт полётов, господин подполковник, уверенность в себе, умение заряжать этой уверенностью других позволили нам успешно выполнить полёт».
В 1949 году Сергей Фёдорович окончил Военную академию Генерального штаба и продолжал служить на руководящих должностях в ВВС, став в 1967 году первым заместителем начальника Главного штаба Военно-воздушных сил СССР. В 1971 году генерал-полковник авиации Ушаков вышел в запас, скончался 13 марта 1986 года и похоронен в Москве.
Как известно, День Победы стал официальным праздником только в 1965 году. В те майские дни состоялась первая послевоенная встреча ветеранов Авиации дальнего действия, которую открыл бывший командующий главный маршал авиации Александр Голованов. А с докладом о 20-летии Победы и боевом пути авиации выступил заместитель начальника Главного штаба ВВС, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации Сергей Ушаков. Завершая своё выступление, он сказал, показывая на расположенные на сцене знамёна: «Вот они, реликвии наших боевых дел, нашей боевой славы. Тысячи лётчиков, штурманов, воздушных стрелков-радистов, авиационных специалистов, работников тыла в годы войны проявили небывалую стойкость, массовый героизм, мужество и отвагу. Подвиги совершали не только отдельные воздушные воины, экипажи самолётов, но и целые эскадрильи, полки. Именно поэтому наши боевые дела получили всеобщее признание народа».